Великий князь Николай Александрович, первенец великокняжеской четы Александра Александровича (будущего императора Александра III) и Марии Фёдоровны (урожденной датской принцессы Дагмар) и будущий император Николай II (ил. 1), родился 6 мая 1868 г. в Александровском дворце в Царском Селе (ил. 2). Об этом радостном событии, произошедшем в присутствии императора Александра II и императрицы Марии Александровны, молодой отец запишет в дневнике: «Наконец в 3 пришла последняя минута и все страдания прекратились разом. Бог послал нам сына, которого мы назвали Николаем. Что за радость была, это нельзя себе представить, я бросился обнимать мою душку жену, которая разом повеселела и была счастлива ужасно. Я плакал как дитя, и так было легко на душе и приятно. Обнялись с Папа и Мама от души»¹.

Ил. 2. А. В. Трескин. Александровский дворец. 1920–1930

Две недели спустя в церкви Воскресения Христова Большого Царскосельского дворца с особенной торжественностью прошла церемония крещения будущего императора Николая II. «При церемониальном шествии через все залы Большого Царскосельского дворца, в церковь дворцовую новорожденного несла гофмейстерина Куракина, поддерживаемая с одной стороны Государственным канцлером князем Горчаковым, с другой — фельдмаршалом князем Барятинским <...> Восприемниками были Государь и великая княгиня Елена Павловна, а, кроме того, заочными — королева и наследный принц Датские»².

Детские годы Николая (ил. 3) проходили в петербургском Аничковом дворце. Он «...получил воспитание, какое обыкновенно давала среда, в которой родился и жил он. Оно привило ему привычку, ставшую основным правилом поведения, быть всегда ровным, сдержанным, не проявляя своих чувств. Всегда он был ровен, спокоен. Никто из окружающих не видел его гнева. Он любил книгу и много читал по общественным наукам, по истории. Он был очень прост и скромен в своих личных привычках, потребностях. <...> Воспитанный в условиях простоты жизненного уклада, он с давних лет привык отдавать свой досуг, если не занимался чтением, физическому труду»³.

Несколько месяцев в году семья наследника Александра Александровича проводила в Александровском дворце, вплоть до 1881 г. — трагической гибели Александра II, оставшейся в памяти юного великого князя на всю жизнь, и, вероятно, сыгравшей свою роль в отношении Николая II к либеральным настроениям в современном ему обществе⁴.

После восшествия на престол Александра III, с одной стороны, опасаясь террористических нападений, с другой — пытаясь забыть семейную драму, связанную с Е. М. Долгорукой (светлейшей княгиней Юрьевской), молодая императорская семья перестала бывать в Царском Селе. Однако уже первые дни своей жизни в новом статусе императора и мужа Николай II (ил. 4) проведет в стенах Александровского дворца, о чем он запишет в дневнике: «Словами не описать, что за блаженство жить вдвоем в таком хорошем месте как Царское!»⁵.

Александра Фёдоровна обустроит для своей семьи восточный флигель Александровского дворца (ил. 5, 6), а сама жизнь наполнит эти интерьеры предметами не столько ценными в художественном отношении, сколько дорогими для членов императорской семьи. «<...> личность самой императрицы ясно видна в ее комнатах, красивой коллекции древних крестов, в картинах на стенах — замечательном «Благовещении» Нестерова, в сиреневой комнате, утонченной по колориту, в акварелях гессенских и английских пейзажей, которые она знала и любила, в красивых безделушках и фарфоре на столах — все они были выбраны ею самою или подарены теми, кого она любила или кто знал ее вкус»⁶.

В память об уникальной коллекции мемориальных предметов из последнего дома семьи Романовых в Александровском дворце в 2008 г. потомком знаменитого ювелира Карла Фаберже — Тео — было создано [ПАСХАЛЬНОЕ ЯЙЦО «ЦАРСКОЕ СЕЛО»].

В Александровском дворце у императорской четы родилась первая дочь Ольга (ил. 7), здесь протекала повседневная жизнь Николая II, Александры Фёдоровны, их детей и ближайшего окружения (ил. 8). «<...> зажигались огни в гардеробной Императора ранее восьми часов утра. После стакана чаю, по русской моде, и булочки, он выходил на короткую пробежку в парк со своими колли, чистокровными собаками, которые жили в специальных собачьих домиках и их никогда не впускали внутрь дворца. Император был очень закаленным: только в самые холодные дни он надевал шинель, а обычно выходил в военной форме с одним вязаным шерстяным свитером под ней. Форму он носил всегда — гражданскую одежду ненавидел. После пробежки он шел в комнату Императрицы, и незадолго до десяти начинался его рабочий день. Сначала он беседовал с главой Императорской свиты, с кем просматривал список своих дел. Ровно в десять он начинал аудиенцию с министрами. Каждого он принимал отдельно, и каждый приносил огромный портфель со стопками бумаг, которые Император тщательно просматривал позднее. <...> У Николая II не было личного секретаря, и он выполнял всю работу сам, даже запечатывал государственные документы перед тем, как их отдать. Ни одной бумаги не оставалось лежать на столе Его Величества — они прочитывались и возвращались без задержки. <...> Каждую среду придворные экипажи один за другим подъезжали к «Первому» подъезду, и из них выходили высшие чиновники, губернские управляющие, военные и морские офицеры, кому Император давал аудиенцию. Все это заполняло день до обеда, когда точно в час дня он приходил в комнаты Императрицы. Дежурный флигель-адъютант всегда приглашался на обед <...> После этого Их Величества разговаривали со своими гостями до половины третьего, когда Император на полчаса уходил для работы или аудиенций в свой кабинет — перед своей ежедневной прогулкой, которая продолжалась с трех до четырех часов. <...> В четыре часа снова начиналась работа. В пять часов он пил чай с Императрицей и детьми. В этот час приглашались члены Императорской семьи и самые близкие друзья. От шести до восьми часов снова приходили министры. После ужина в восемь часов он работал до вечернего чая. В добавление к такой нагруженной дневной программе проходили смотры, общественные встречи и случайные официальные дела, которые забирали часы, отведенные для работы, и которые приходилось наверстывать»⁷ (ил. 9).

В начале ХХ в. в Царское Село с официальными и частными визитами приезжали главы иностранных государств, русские и европейские родственники Николая II и Александры Фёдоровны; здесь прошли последние годы царствования Николая II (ил. 10) и первые месяцы его ареста (ил. 11).

Личности российских монархов, их суждения, поступки и принятые ими решения всегда были предметом пристального внимания современников и последующей оценки историков. Всесторонняя картина царствования и объективная оценка последнего российского императора даже сегодня, спустя более века, продолжает дополняться и пересматриваться специалистами.

На годы правления Николая II выпали период небывалого экономического развития России, заложенного реформами Александра II⁸, и вместе с тем — катастрофическое поражение в Русско-японской войне, тяготы Первой мировой войны, раскол между представителями дома Романовых и нарастание противоречий в социально-политической жизни страны, обернувшиеся падением в 1917 г. одной из старейших европейских монархий и началом совершенно нового этапа в развитии российского государства. Все это сыграло значительную роль в составлении представления об императоре Николае II в советском обществе, кругах русской эмиграции и отечественных исследованиях 1960–1980-х гг.⁹

Мемориальные коллекции предметов и архивных документов, принадлежавшие последним Романовым и до 1917 г. находившиеся в императорских дворцах Санкт-Петербурга и его пригородов, за годы советской власти передавались в архивы, перераспределялись между различными музейными собраниями, отдельные раритеты изымались для последующей продажи¹⁰, разрушая целостную картину эпохи правления Николая II и его личности. Целенаправленная политика властей, осуществлявшая постепенное закрытие музейных экспозиций в резиденциях последних Романовых, к концу 1930-х гг. привела к тому, что как историко-бытовой музей, рассказывающий о жизни последней императорской семьи, существовала только одна экспозиция — в Александровском дворце (ил. 12). Продолжением наметившейся тенденции стал тот факт, что после окончания Великой Отечественной войны музей в стенах Александровского дворца не был восстановлен, несмотря на относительно хорошую сохранность здания после оккупации и возвращение из эвакуации предметов из исторической коллекции этого памятника.

Только коренные изменения в государственном устройстве России, произошедшие в начале 1990-х гг., и последовавшие за этим демократизация общественной жизни, открытие архивов и спецхранов, публикация ранее засекреченных документов, — вновь привлекли внимание профессиональных историков и широкой общественности к персоне последнего российского императора и членов его семьи (ил. 13).

Т. С. Андреева