Ил. 1. Феодоровский собор. 1910-е

Ил. 1. Феодоровский собор. 1910-е

Ил. 2. М. Г. Кирсанов. Пещерный храм Феодоровского собора. 1910-е

Ил. 2. М. Г. Кирсанов. Пещерный храм Феодоровского собора. 1910-е

Ил. 3.  Интерьер пещерного храма в Феодоровском соборе. 1912–1914

Ил. 3. Интерьер пещерного храма в Феодоровском соборе. 1912–1914

Главным православным праздником, широко отмечаемым в России во все времена, была и остается Пасха — праздник Воскресения Христова, символизирующий торжество победы веры над смертью, и дарование человечеству «жизни новой» по окончании «жизни земной».

Традиционно в XVIII — XIX столетиях в последнюю «святую неделю» Великого поста, готовясь к празднику, столицу империи украшали флагами и цветочными гирляндами, на центральных улицах устраивали вербные базары, а на Адмиралтейской, Исаакиевской и Театральной площадях, в Екатерингофском парке и на Крестовском острове сооружались балаганы, катальные горы1 и всевозможные качели, становившиеся в первую пасхальную неделю местом притяжения всех слоев населения города — от простого народа до членов императорской семьи2.

Весенние месяцы император и Двор чаще всего находились в Санкт-Петербурге, поэтому празднование Пасхи происходило в залах Зимнего дворца. Перед началом пасхальной службы придворные собирались в ожидании торжественного выхода императора, после чего по парадным интерьерам следовали в церковь Зимнего дворца, где совершалась литургия. Об окончании службы и наступлении праздника возвещали колокольный благовест и залп орудий Петропавловской крепости. Продолжалось ночное торжество трапезой в узком кругу приближенных с поздравлениями и подношением подарков, главными из которых во все времена были пасхальные яйца. [ЯЙЦО ПАСХАЛЬНОЕ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ ГЕРБА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ]

В годы правления императора Николая I, в продолжение государственной идеологии «Православие. Самодержавие. Народность», зародилась традиция христосования монарха с простыми людьми, просуществовавшая вплоть до 1917 г. Начиная с 1840-х гг. император христосовался с сотнями людей — свитой, слугами, охраной; при Александре III список участников «народных» христосований расширился за счет включения представителей волостных старшин и старообрядцев3.

В начале ХХ столетия император лично поздравлял с праздником Пасхи более тысячи человек. «Встали около 10 ч. жарким утром. Христосовался в течение часа с почти 600 чел. <...> К 2 час. поехали в Большой дворец. Происходило христосование со свитой, военным начальством и воен. учеб. заведен. В большой галерее со всеми нижн. чинами. Всего 960 чел. <...> Христосовался со старообрядцами. В 3 часа поехали в лазарет для раненых; Мама и Аликс раздавали яйца», — отметил в дневнике Николай II в пасхальные дни 1905 г., когда праздник проходил в царскосельской резиденции. В начале века в христосовании «с людьми» традиционно принимала участие императрица, подавая руку для целования и раздавая заранее заготовленные фарфоровые яйца. [ЯЙЦО ПАСХАЛЬНОЕ С ВЕНЗЕЛЕМ ИМПЕРАТРИЦЫ АЛЕКСАНДРЫ ФЁДОРОВНЫ]

Религиозные праздники и церковные богослужения имели особое значение в жизни последней императорской семьи, большую часть года проводившей в царскосельском Александровском дворце, на летние месяцы перемещавшейся в Петергоф или Ливадию [ТАРЕЛКА] и лишь на непродолжительное время остававшейся в Зимнем дворце в столице.

После окончания строительства (1912) излюбленным храмом Николая II и его близких стал находившийся на окраине Александровского парка Феодоровский Государев собор (ил. 1), возведенный в стиле древнерусской архитектуры по проекту В. А. Покровского. В цокольном этаже собора, в пещерном храме (ил. 2, 3), освященном во имя Преподобного Серафима Саровского, была устроена молельня для императрицы Александры Фёдоровны (ил. 4). На службах в Феодоровском соборе регулярно присутствовал император (ил. 5, 6) с детьми и ближайшим окружением. Впервые пасхальная служба в этом храме прошла в 1913 г., о чем Николай II записал в дневнике: «<...> В 11 1/2 поехали в церковь к началу полунощницы. Алексей был в первый раз и по окончании заутрени с Анастасией вернулся домой. Служба была торжественная и замечательно красивая в нашем прелестном храме. Служил соборне о. Шавельский. Были дома ровно в 2 часа. Разгавливались с тремя старшими»4.

Ил. 4. М. Г. Кирсанов. Молельня императрицы Александры Фёдоровны в Феодоровском соборе. 1910-е

Ил. 4. М. Г. Кирсанов. Молельня императрицы Александры Фёдоровны в Феодоровском соборе. 1910-е

Ил. 5. М. Г. Кирсанов. Богослужение в Феодоровском соборе в присутствии Николая II. 1910-е

Ил. 5. М. Г. Кирсанов. Богослужение в Феодоровском соборе в присутствии Николая II. 1910-е

По воспоминаниям современников, император Николай II был прекрасным семьянином и лучше всего чувствовал себя в кругу близких ему людей, однако начавшаяся война разделила семью на Пасху 1916 г. В этот год император встречал праздник Христова Воскресения в ставке: «Обедня окончилась без 10 мин. два. Все собрались у меня, похристосовался с ними и затем разговелись. Ночь была ясная и прохладная. Встал в 9 1/2 ч., через час началось христосование со штабом, управлениями, духовенством, городовыми и местными высшими чинами граждан. <...> В 2 часа поехал к Быховским казармам, где около полковой церкви в березовой роще я христосовался с казаками и нижними чинами всех частей, стоящих в Могилеве»5 (ил. 7, 8).

Ил. 6. Император Николай II с дочерьми у Царского входа в Феодоровский собор. 1913–1917

Ил. 6. Император Николай II с дочерьми у Царского входа в Феодоровский собор. 1913–1917

Ил. 7. Христосование Николая II с Конвоем Его Императорского Величества. 1916

Ил. 7. Христосование Николая II с Конвоем Его Императорского Величества. 1916

С началом войны императрица и две ее старшие дочери окончили курсы сестер милосердия и, отдавая все силы, трудились в лазаретах Царского Села (ил. 9), патронировали благотворительные поезда и госпитали Петрограда. В военные 1915–1916 гг. подготовка пасхальных подарков для раненых в лазаретах и для отправки на фронт и сотни полученных писем с благодарностями за них служили утешением и придавали силы для продолжения благотворительной работы императрицы, великих княжон и наследника6 (ил. 10).

Ил. 8. Пасхальная открытка. 1916

Ил. 8. Пасхальная открытка. 1916

Ил. 9. Великие княжны Мария и Анастасия среди раненых лазарета при Феодоровском соборе. 1916

Ил. 9. Великие княжны Мария и Анастасия среди раненых лазарета при Феодоровском соборе. 1916

Ил. 10. Пасхальная открытка. 1916.

Ил. 10. Пасхальная открытка. 1916

Ил. 11. Домовая церковь Александровского дворца. 1930-е

Ил. 11. Домовая церковь Александровского дворца. 1930-е

Ил. 12.  А. А. Зеест. Александровский дворец. Малая библиотека. 1917

Ил. 12. А. А. Зеест. Александровский дворец. Малая библиотека. 1917

В конце февраля 1917 г. император Николай II, действующий Главнокомандующий русской армии, вновь отправится в ставку в Могилев, а спустя несколько дней вернется в Царское Село как гражданин Романов, где будет вместе с семьей находиться под арестом Временного правительства до августа 1917 г.

С момента ареста перемещение членов семьи было ограничено, поэтому службы проводились в домовой церкви Александровского дворца, устроенной в бывшей Малиновой гостиной (ил. 11). На протяжении пяти месяцев заключения в Царском Селе богослужения во дворце по просьбе императора проводил настоятель Феодоровского собора протоиерей Афанасий Беляев7. Для больных детей в комнатах Детской половины отдельно проводились службы и таинства8.

На последние дни марта 1917 г. выпала Страстная неделя Великого поста. Праздничная Пасхальная служба проходила в присутствии Николая Александровича, Александры Фёдоровны, двух великих княжон, свиты, коменданта дворца П. А. Коровиченко и нескольких офицеров караула. «Вечером, в 11 ½ часов, все собираются к заутрени. У заутрени присутствует комендант дворца полковник Коровиченко, друг Керенского, и три офицера караула. Служба продолжается до двух часов, после чего все идут в библиотеку для обычных поздравлений. Государь, по русскому обычаю, христосуется со всеми присутствующими мужчинами, включая коменданта дворца и караульного офицера, который остался при нем. Они оба не могут скрыть волнения, которое вызвало в них это непосредственное движение Государя»9. «...в 2 часа приглашенные сели за стол разговляться, — вспоминал протоирей Беляев. Какая честь! Я, по расписанию, занял первое место по правую сторону рядом с бывшей Императрицей, а с левой стороны рядом со мною сидела Великая княжна Татьяна Николаевна. Напротив нас — Его Величество и две его статс-дамы Нарышкина и Бенкендорф. Всех сидело за этим круглым столом в библиотечной комнате (ил. 12) 18 человек: 1. Ее Величество, 2. Духовник, т. е. я, 3. Татьяна Николаевна, 4. кн. Долгорукий, 5. Шнейдер, 6. граф Бенкендорф, 7. дежурный офицер, 8. француз-учитель, 9. статс-дама Бенкендорф, 10. Государь — напротив Государыни, 11. Нарышкина, 12. комендант дворца, 13. второй дежурный офицер, 14. Гендрикова, 15. Буксгевден, 16. Деревенко, 17. Боткин, 18. Анастасия Николаевна. Среди стола красовалось плато из живых роз»10.

Утром после празднования Пасхи, перед завтраком, Николай христосовался со служащими Александровского дворца, а Александра Фёдоровна раздавала фарфоровые яйца, сохранившиеся из прежних запасов. [ЯЙЦО ПАСХАЛЬНОЕ С ВЕНЗЕЛЕМ ИМПЕРАТРИЦЫ АЛЕКСАНДРЫ ФЁДОРОВНЫ И ИЗОБРАЖЕНИЕМ КРАСНОГО КРЕСТА]

Годом позже в стенах дома Ипатьева в Екатеринбурге о празднике Святой Пасхи в дневнике Николай Александрович запишет: «По просьбе Боткина, к нам впустили священника и дьякона в 8 час. Они отслужили заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать «Христос воскресе». <...> Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, — пасхи не могли достать»11. Так прошла последняя Пасха последнего российского императора, и лишь 70 лет спустя традиция празднования главного православного праздника вновь вернулась в государственную жизнь России.

Т. С. Андреева

1 «В некоторых кварталах сооружают снежные горы и по ним с бешеной скоростию скатываются вниз, впрочем, без малейшей опасности, поелику нарочито приставленные люди сталкивают вас сверху и принимаю снизу», — вспоминала о петербургских забавах знаменитая французская художница Э. Виже-Лебрен, прожившая в русской столице несколько лет (цит. по: Воспоминания г-жи Виже-Лебрен о пребывании ее в Санкт-Петербурге и Москве 1795–1801. СПб., 2004. С. 51, 52).
2 Выскочков Л. В. Будни и праздники императорского двора. СПб., 2012. С. 297, 301.
3 Зимин И. В. Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX — начало ХХ века. Повседневная жизнь Российского императорского двора. М., 2013. С. 428, 431.
4 Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 393.
5 Там же. С. 581.
6  Буксгевден С. Жизнь и трагедия Александры Фёдоровны, императрицы России. М., 2012. С. 215.
7 «Спустя несколько минут, еще до начала службы, пришел в церковное зало Гофмаршал Бенкендорф и от имени Государя просил меня совершать службы в дворцовой церкви по воскресеньям и праздничным дням. <...> И действительно, Государь и Его Супруга настолько деликатны и благородны, что сами являются к богослужению тогда, когда мы облаченные стоим в алтаре, и уходят из храма после службы раньше всех. Стоят в церкви совершенно отдельно за ширмами, занимая небольшое место в углу, с отдельным ходом. Первый раз в присутствии Государя, за великим входом, когда нужно было вместо Благочестивого Самодержца Государя Императора и пр. говорить о Державе Российской и временном Правительстве, я не сразу смог собраться с силами и едва не разрыдался. Надорванным голосом, сбиваясь в словах, закончил поминовение» (Цит. по: Дневник протоиерея А. И. Беляева, настоятеля Феодоровского собора в Царском Селе // Августейшие сестры милосердия. М., 2008. С. 350, 351).
8 «Наступил час исповеди царских детей. Пришел скороход и возвестил: «Пора идти. Уже ждут». Я надел епитрахиль, взял в руки крест и Евангелие и за скороходом, указывающим путь, пошел наверх в комнаты детей. <...> Для выслушивания молитв перед исповедью все четверо детей были в одной комнате, где лежала на кровати больная Ольга Николаевна. Алексей Николаевич сидел в креслах, одетый в голубой халатик, обшитый по краям узорчатою тесьмою. Мария Николаевна полулежала в большом кресле, которое было устроено на колесах, и Анастасия Николаевна легко их передвигала. После чтения молитв и краткого слова пред исповедью, осталась в комнате одна Ольга Николаевна, наследник ушел сам, а Марию Николаевну увезла Анастасия Николаевна. Потом перешел в другую комнату для исповеди остальных: Алексея, Марии и Анастасии Николаевны. Как прошла исповедь — говорить не буду. Впечатление получилось такое: Дай, Господи, чтобы и все дети нравственно были так высоки, как дети бывшего Царя» (цит. по: Дневник протоиерея А. И. Беляева, настоятеля Феодоровского собора в Царском Селе // Августейшие сестры милосердия. М., 2008. С. 355).
9 Жильяр П. Император Николай II и его семья. Л., 1990. С. 194.
10 Дневник протоиерея А. И. Беляева, настоятеля Феодоровского собора в Царском Селе // Августейшие сестры милосердия. М., 2008. С. 358.
11 Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 676, 677.